Все огромно: деревья, море….
Воздух чист и высок, как небо.
Что в уральском ракурсе - небыль,
то обыденно в южном взоре.

Но магнолий цветущее чудо
рвёт реальность на половины.
Мне в заснеженной Кушве будут
сниться сочинские картины.

Был ангел небесный и падший.
Но я их понять не умел.
Как вор, ничего не укравший,
Я людям в глаза не смотрел.

Луна в тёмном небе блуждала.
Дымилась болотная гать.
Надежда опору искала,
Вздыхала, но нечем дышать.

Я думал о жизни и смерти.
Пил водку и выл от тоски.
И будто сиротские дети
Мне в душу глядели стихи.

Безмолвно считая потери
Висели часы на гвозде.
И шло терпеливое время,
Как будто круги по воде.

Что суетный шум посторонний,
Когда не отыщешь следа?
Оставьте. Я всё уже понял,
Что мне не понять никогда.

Но где-то в зелёном вагоне
Покатиться лето на юг.
Любимая женщина вспомнит
Тепло моих ласковых рук.

И сын прилетит из Тамбова,
Обнимет отца своего.
Забудем обиды былого,
Что вовсе не стоят того...

Осыпана солнца лучами
Речная колышется гладь.
Как будто бы мне обещает
Всё то, что нельзя обещать.

Всё выше их градус общенья,
и снежноледовый, похоже,
теряет своё положенье,
срываясь под ноги прохожим

И растворяясь по лужам,
ручьями течёт на дорогу,
да, нынче ты больше не нужен,
придёшь через годик к порогу...