Осторожно ступаю по лезвию талого склона;
Велико притяженье травы и дорожной пыли,
Городской и седой, я сорвался от гама и звона
На причал посмотреть, где сгорели мои корабли...

По разбитым мосткам тротуаров расхлябистых улиц,
Мимо дряхлых домов, где водились когда-то друзья,
Мимо остова школы, там взгляды однажды столкнулись,
Вдоль речушечки детства, в которой купаться нельзя.

Я спускаюсь всё глубже, по срубу отцова колодца,
А водица ушла, хороводятся листья на дне,
А мне помнится - с полными вёдрами мама смеётся,
И пронизана счастьем промытая рама в окне.

Я иду по земле, где поднялись прапрадеды лесом,
Где по скальным обрывам на лыжах мальчишкой летал,
А старухи глядят мне во след с интересом
И судачат: мужик - то приезжий что здесь потерял.

Оттолкнулся от крон и спланировал к глади зеркальной,
Собирая в морщины чело отдохнувшего за ночь пруда.
И о чём-то шептал, и делился какою-то тайной,
И её обещала хранить с фотографией неба вода.

Он по травам прошёлся ладонью, вихры приминая,
Пыль с дороги крутнул, словно инеем запорошил,
На мгновенье завис, утро раннее запоминая,
И по первому лучику к солнышку вдруг заспешил.

Мимоходом заглядывал в форточки: " Все - ли проснулись? "
По карнизам скользя одуревших сгонял голубей,
И высвистывал арию утра на дудочках улиц,
Ускользая от солнечных зайчиков в тЕни аллей...

Солнцу рад солнцепоклонник,
Слёз своих не вытирая,
Над костром огнепоклонник
Пляшет, руки простирая,
Ну а я к дождю прикован,
Капли - гвозди бьют по коже,
По плечам, ботинкам новым,
По давно небритой роже.

Это что за блажь такая -
Под дождём бродить сутулясь,
Одиночеством пугая
Пустоту промокших улиц,
Есть какая - то потребность:
Вымыть, но не cтолько тело,
Сколько чувств и мыслей серость,
Что занозою засела.

Плети струй, кнутом взлетая,
По душе скулящей ходят
И избитая, нагая
Себе места не находит,
И спасенья ищет в прошлом,
В детстве добром, позабытом;
Было всё тогда возможным
И доверчиво открытым.