Сегодня утром, в 8.25, получил я СМС сообщение: -“в фонде идут обыски….» Так как очень кратко и без комментариев, понял, что это не шутка. От моего дома до фонда 5 минут пешком. Оделся, дошёл. Оказалось совсем не шутка. Дверь открыл человек в чёрной форме, с маской на голове и автоматом за спиной.

Говорить со мной никто не стал .Прозвучала одна фраза: «..идут следственные действия и вам тут делать нечего…». Дальше, меня достаточно бесцеремонно вытолкали за дверь, но я успел заметить , что в здании много людей в чёрном, есть люди в форме , люди с кинокамерами и даже человек с собакой. Судя по количеству сотрудников полиции внутри офиса ГБН, планируют найти то, что ищут...

И вот стою я на утреннем уральском морозце и думаю : - ”Это, что на самом деле происходит? Кто то действительно верит , что работники фонда преступники? Что они занимаются преступной деятельностью? У прокуратуры и следственных органов дел больше нет , как на потеху публики, участвовать в (частном?) конфликте двух амбициозных мужчин?”

Теперь уже и не вспомнить, кто из этих мужчин первый начал, но факт, что ни тот ни другой, не нашли в себе сил и мудрости остановиться , встретиться и поговорить, чтобы решить сложившиеся проблемы.

Ройзмана я знаю и давно, про фонд ГБН, очень даже в курсе . Музыканты гр.ЧАЙФ неоднократно были и в офисе фонда, и в мужском, и женском реабилитационных центрах, и в приюте для беспризорников. Т.е., как и что происходит, видели своими глазами, а не строили картинку с чужих слов…

В нашей памяти, до сих пор стоят картинки из конца 90х, когда наркотики продавались почти открыто, когда их можно было легко купить в городских дворах и даже возле школ…

Мы помним цыганский посёлок с вывесками на дверях: - “есть», или «сегодня ничего нет», и периодически подъезжавшие к ним милицейские машины, собирающие с них дань…

Давайте называть вещи своими именами и признаемся, что 10-13 лет назад, фондовцы, поднятым ШУМОМ и действиями, спасли наш город , от шквального наплыва наркоты.

Если говорить конкретно про Евгения Ройзмана, то я бы сказал так, - мужчина он умный, видный, образованный, совестливый и не равнодушный. Человек, разбирающийся в литературе ( сам не плохо пишет прозу и стихи), в живописи ( отличная коллекция наивных художников, наших уральских живописцев, и конечно великолепная коллекция Невьянской иконы). Мне неприятно наблюдать, как из него пытаются сделать уголовно-преступный элемент. Судимость в 17 лет, для мальчишки который в 14 летнем возрасте, в конце 80х, живя на Уралмаше, ушёл из дома, - вполне предсказуемая глава в биографии. Мужчины, даже те, кто сегодня при погонах и при портфелях, давайте честно себе ответим: - кто из нас в возрасте 17 – 18 лет, не совершал поступков за которые мог бы быть привлечён? Наверное такие есть, но… Кому то повезло, не попались, сошло с рук. Теперь, повзрослели, поумнели и сейчас, вспоминая об этом, испытывают чувство неловкости и стыда… Но все таки, - давайте судить друг о друге по делам, которые мы совершаем здесь и сейчас.


Евгений Владимирович, очень вас прошу, - встретьстесь один на один и выскажите друг другу все претензии. Выслушайте друг друга глядя в глаза и сделайте выводы из своих ощущений, а не из тех, которые вам преподносит ваше окружение.

PS: я уже и не помню, когда меня выталкивали за дверь. Очень не приятно.

В.В. Шахрин

PS/PS

А от себя добавлю, - давно живу, потому, многое понимаю. Так вот то, что происходит вокруг Фонда, это для утырков, как сигнал: о!, - власть дает добро… Фонд мочат, - можно выходить на улицы с наркотой… И знаете, - выйдут, выйдут так, что мало не покажется! А бравурные лозунги пресс службы ГУВД о том, что полиция держит борьбу с наркотиками под контролем, вызывает только горькую улыбку… http://bolodya-begunov.livejournal.com/161668.html


В. Бегунов